С физической (радиотехнической) точки зрения, короткий путь музыкального сигнала это минимальное число каскадов в ветвей прямого усиления, минимальное количество переходных RC и RL цепочек, минимальное число перезаписей в тракте записи, потому как каждая перезапись (я имею в виду аналоговую) включает еще десяток, если не более, каскадов усиления, минимальное число фильтров (включая разделительные) на пути сигнала и т.д.
Часть 1
Однако, что же плохого в длинном пути сигнала спросите Вы, если все объективные параметры тракта в пределах 20-20000 Гц обеспечиваются в заданном допуске? Оказывается, нормируемые параметры трактов ни чего общего с слуховым восприятием не имеют. И наоборот, важные для слухового восприятия параметры, такие как искажения групповой задержки и нелинейные искажения высших порядков, которые являются причиной возникновения интермодуляционных искажений, вообще не нормируются. А ведь именно эти параметры ухудшаются с увеличением длины тракта, причем гораздо быстрее чем мы думаем. Скажем, искажения групповой задержки, возникающие в каждом каскаде усиления, складываются, то-есть, накапливаются и никак не компенсируются, нелинейные искажения повышают свой порядок с каждым последующим каскадом усиления, в результате этого мощность интермодуляционных искажений ростет в геометрической прогрессии. Итак, только рассматривая объективные эффекты длинного пути можно прийти к однозначному выводу путь сигала при записи /воспроизведении должен быть предельно коротким.
А теперь посмотрим на зависимость качества звучания от длины пути сигнала с эзотерической точки зрения. Под эзотерическим прохождением сигнала я понимаю передачу через электроэлементы кроме электрического тока еще и высшей энергии –энергии мысли, которой в свое время они были заряжены изготовителем. Эзотерический путь сигнала не соответствует пути прохождения электрического тока, путь этот проходит не только через предначертанные электрической схемой для этого элементы, но и охватывает все подсхемы в аппарате, отрицательные обратные связи, источники питания, сетевые проводники, цифровые схемы и провода и другие элементы и предметы, составляющие аппарат. Мы не знаем, каким образом вовлечены все элементы аппарата в переработку музыкального сигнала, но многочисленные аудио прослушивания подтверждают это явление. В чем же выражается это вовлечение? А в том, что все элементы, которые создавшим их работником наделены энергией мысли, передают другу-другу по цепочке кроме электрического тока свои мысли, а точнее мысли своего создателя о воспроизводимой музыке и еще свое слышание интерпретации этой музыки и т.д. и только в этом случае возникает на тонком уровне прямой контакт записанного музыканта и слушателя и тогда механически воспроизведенная грамзапись даже плохого качества начинает воздействовать на слушателя вовлекать его в прослушивание.
Что происходит когда при этом взаимодействует много электроэлементов? Например, головка звукоснимателя кроме электрического сигнала сообщает следующей за ней лампе или другой цепи нечто важное и высокодуховное относительно воспроизводимой музыки в форме энергии мысли, но может случиться и так, что следующий элемент не воспринял переданного или по своему его интерпретировал и т.д. Получается, что в аудиоаппарате происходит нечто, напоминающее собрание пенсионерок на скамейке, которые обмениваются слухами. Чем больше собралось этих пенсионерок, особенно когда информация пошла по кругу типа ООС, тем более чудовищно искаженной оказывается переваренная ими информация. Аналогично нарастают духовные искажения в аудио аппаратуре и происходит это именно при увеличении числа взаимодействующих элементов в этой аппаратуре, причем в геометрической прогрессии. Таким образом, в демократически настроенном сложном тракте музыка на духовном уровне насыщается противоестественным музыкальным мусором. Контакт у слушателя с музыкантом исчезает и у слушателя исчезает вовлеченность в прослушивание музыки через аппарат. Для сокращения мусора вызванного демократическим равноправием электроэлементов и беспределом в их среде Антоном Степичевым разработана упорядочивающая эти взаимоотношения схема контуров. При этом дурно воспитанные электроэлементы должны быть исключены из конструкции аппарата и заменены высокодуховными электроэлементами. Если удается включить в аппарат высокодуховный элемент к тому же еще с волевым началом, то диктатура этого элемента может привести в порядок звучание всего аппарата. Так случается, но рационального объяснения этому естественно нет.
Часть 2
Многие, прочитав предшествующий текст скажут — у АМЛ крыша поехала, но не торопитесь с выводами! Если провести аналогию и представить симфонический оркестр звуковоспроизводящей аудиосистемой, то с физической точки зрения звучание оркестра должно зависеть лишь от соотнесенных во времени друг с другом и правильно прочтенных музыкантами нот, но это ведь может сделать и компьютер. Сейчас компьютер можно запрограмировать на исполнение любых штрихов и вибрато и пометок композитора в нотном тексте; ну и что мы получим в итоге — мертвую музыку! Именно то, что замысел композитора исполняют живые музыканты, на живых инструментах и при этом музыкантами управляет живой, высокодуховный дирижер, а не метрономом, делает эту музыку для нас близкой, духовно свзяывает современного слушателя с давно умершим композитором. В чем же функция дирижера, спросите вы? Дирижер сокращает путь музыкального сигнала и это главное! То же самое в аппаратуре — в ней тоже должен быть элемент — духовный лидер!
Не задумывались ни когда над такими парадоксами? Почему копия великой картины, сделанная даже не очень одаренным художником оказывает на зрителя более сильное воздействия чем самая технически совершенная репродукция. С другой стороны, почему совершенно точно (один в один) выполненная копия ДАВИДА Микеланджелло, стоящая на палаццо Веккио во Флоренции не имеет такого потрясающего воздействия на зрителя как оригинал, стоящий сейчас в галереи Академии искусств. Почему оригинал черного квадрата Малевича воздействует на зрителя, а его копии (что не трудно сделать) такого воздействия не имеют..
Вот теперь я готов сформулировать закон! Сущность произведения искусства, музыки, живописи, скульптуры чисто материально передать, тиражировать невозможно. Это могут сделать только живые посредники, наделенные энергией мысли.
Именно поэтому посредниками в аудио могут быть только одухотворенные, то-есть несущие энергию мысли электроэлементы, управляемые выдающимся электроэлементом высочайшей духовности.Только такое аудио может хорошо звучать, вовлекать в прослушивание музыки. А все, что касается технических решений, так они призваны создавать только условия для жизни элементов, иначе получается по басне Крылова: » А вы друзья как не садитесь все ж в музыканты не годитесь»
Я подумал, что наверное своим примером со сплетницами я не смог донести то, почему для передачи сущности музыки так важен короткий путь. Попробую это показать на другом примере.
Вы ни когда не задумывались, почему свидетелями в суде признаются только очевидцы? Почему не признаются свидетельские показания, данные соседом или приятелем очевидца, и уж тем более приятелем соседа очевидца и т.д.
Конечно, если бы очевидец убедился на опыте, что дважды два четыре, а потом рассказал об этом приятелю, а приятель соседу и т.д., то к такой информации можно отнестись с доверием, но когда речь идет о тонких, психологических аспектах и других нюансах, как это часто бывает в суде, то вероятность утраты или искажения такой информации при каждой передаче соседу или приятелю неограниченно возрастает. То же самое с музыкой! Если физические искажения можно как то учесть, скомпенсировать или приспособиться к ним, то искажения например музыкальной мысли уже не поддаются ни какому контролю. Мозг слушателя может уловить ошибки в высоте или темпе извлекаемых звуков, но он ни когда не сможет определить что конкретно на тонком уровне в процессе записи украдено, например, украдены или нет те или иные шаляпинские эмоции. Слушатель может судить о краже эмоций только в воспроизводящем тракте и то при условии, если он имеет возможность узнать от очевидца как запись должна звучать, если из нее на тонком уровне ни чего не украдено, скажем, от слушателя этой записи на граммофоне, в котором путь музыкального сигнала самый короткий — короче не бывает.
Итак, чем тоньше информация, чем больше в ней оттенков и мыслей, тем важнее иметь тракт кратчайшего пути.
Август 2009г.