Back To Music - это уникальные Lo-Fi аудио технологии и демонстрация звучания самодельной ламповой аудиоаппаратуры на примере ремастеринга с грампластинок.
Плавно перетекающие одна в другую мысли без конца и начала, атмосфера полной неопределенности — музыка Равеля как тревожный сон или грезы наяву, как навязчивая идея, которая никак не может сформироваться и в итоге оставляет слушателя в недоумении.
Квартет свободен от романтических евростандартов и написан, как простой рассказ: впечатляющая, полная драматизма первая часть и последующие события — радостные и печальные. Настоящая музыка, хорошая запись, шумный английский шеллак.
Неповторимые Прокофьевские гармонии, захватывающие своей странной, неземной красотой. Квартет тонкий, смелый, исполнение безупречно. Пластинки запилены у яблока, где жесткие скрипки и перегрузки на тутти периодически накладываются на шумы и хрипы.
Запись на четверку, краки на НЧ присутствуют. Незамысловатый, салонный концерт Гайдна где пара идей растушевана тонким слоем по партитуре. Чувствуется, что Фойерману скучно, оркестр тоже не блещет разнообразием. Записал из уважения к Фойерману.
Ранняя электрическая запись с множеством технических огрехов и великолепной живостью и динамикой. Таубе и Фойерман демонстрируют здесь свои лучшие качества, — оттенки и настроения — тревога, печаль, удивление, юная бескомпромиссность, переданы так, что не подкопаешься. Высший пилотаж.
Масштабная и тяжеловесная версия концерта, особенно это касается виолончели Казальса, который, к тому же, порой интонирует не так чисто, как хотелось бы. В общем и целом, запись не раскрывает романтический потенциал и пафос Дворжака.
Исполнение отличает неподдельный энтузиазм и вдохновение. Слаженный, плотный звук оркестра прекрасно ложится на фортепиано. Шнабель обладает шикарным звукоизвлечением, выразительной, сбалансированной агогикой и редким чувством меры. Пять баллов из пяти.
Трогательная интерпретация без какой-либо показухи, хороший звук, особенно треки 1 и 4. Третий трек с проплывами и краками на форте в конце, здесь же Мильштейн демонстрирует искуссную игру аккордами, какой мало кто из скрипачей может похвастаться.
