Шеллачные пластинки на 78 оборотов оцифрованы без какого либо редактирования и склеек разрозненных частей одного произведения так, чтобы их звук был максимально приближен к оригиналу.
Крейслер порадует ценителей простотой и непосредственностью за которыми прячется тонкий вкус, техника и деликатный оркестровый аккомпанемент. Качество записи на четверку, первые два трека конкретно шумят.
Сумбурный и перегруженный деталями концерт Бартока далек от совершенства, интересна сама запись — новая Hi-FI аппаратура 1951 года, полный частотный диапазон и низкий уровень шумов, практически на LP уровне. Тело скрипки при этом вполне предсказуемо пострадало.
Мадам Сенатра любила медленные темпы и экспрессию, звучала томным, страстным и чистым «меццо», была музыкантом высшей пробы. Примечателен и Anker Record, который на удивление свободно относился к скорости записи своей протеже.
Cоната не лишена определенного шарма, но в целом не интересна. Исполнение так себе — дуэт постоянно разваливается на две отдельные сольные партии, при этом кто-то любил эту запись, судя по износу пластинок.
Скрипка Розе обладает насыщенным звуком, чистым тоном, элегантной фразировкой и сдержанностью — чертами, свойственными концу 19 века, когда манеры ценились выше виртуозности исполнения.
Cпокойный и возвышенный стиль, идеальное звукоизвлечение — лирические миниатюры в исполнении Вольфшталя легко проникают прямо в душу, удивительный талант. Акустические записи на редких немецких лэйблах конца 1920х (кроме Ультрафона).
Ранние электрические записи — поражающая своим многоголосием версия Дьявольских Трелей от Manuel Quiroga, знаменитый Полет Шмеля Хейфеца и еще три скрипичные миниатюры, исполненные мастерски и со вкусом.
Темперамент и виртуозная техника Губермана вызывают восхищение, его Паганини безупречен. Странно, что Брунсвики звучат «акустически», хотя по каталогам это пластинки конца 1920х, когда все большие лейблы уже освоили электрическую звукозапись.
