Темперамент и виртуозная техника Губермана вызывают восхищение, его Паганини безупречен. Странно, что Брунсвики звучат «акустически», хотя по каталогам это пластинки конца 1920х, когда все большие лейблы уже освоили электрическую звукозапись.
Швейцарские пластинки HMV в приличном состоянии. У Гир приятный звук, печальный образ и соответствующий репертуар. Не солистка, но в неторопливом миноре ее стиль воспринимается гармонично, Berceuse Шопена записана наиболее удачно.
Редкие по своей тонкости исполнения вальсы. Аскенасе, ученик Зауера, — обладатель шикарного звукоизвлечения, деликатной манеры игры и поэтической натуры. Наверное, сам Шопен был таким же.
В свое время Роберт Лортат был широко известен благодаря своим интерпретациям Шопена. Здесь можно оценить четыре вдохновенные и вдумчивые версии этюдов маэстро фортепиано. Неплохая запись, чистые пластинки.
Падеревский был настолько популярен, что в итоге стал успешным политиком, сегодня подобное случается разве что с актерами и боксерами. Пластинки акустические, причем удачные, хороший пример того, как естественно звучит простой механический тракт записи.
Розенталь технически абсолютно раскован, несколько нервозен и порой «рубит с плеча». Его герой то взлетает к небесам, то в отчаянии и безысходности падает на дно, оркестр деликатно подчеркивает стиль солиста. Пластинки поезжены, скорость от пластинки к пластинке не стабильна.
Велике пианисты первой половины ХХ века. Поражает, насколько ярко выражена индивидуальность стиля у музыкантов тех лет! Определенно, нынешнее поколение не может порадовать таким разнообразием, сегодняшний мейнстрим слишком стерилен.
Годовский один из немногих пианистов, которые способны извлечь из хрупкой лирики Шопена самые нежные оттенки, ноктюрны в его исполнении близки к идеалу. Качество записи в среднем на четверку — некоторые моменты еле угадываются, иногда слышны детонации.
