Back To Music - это уникальные Lo-Fi аудио технологии и демонстрация звучания самодельной ламповой аудиоаппаратуры на примере ремастеринга с грампластинок.
Обе партии записаны Хейфецем с помощью наложения. Запись считается провальной, на мой взгляд, из-за относительно глухого звучания и неудачной первой части: темп высоковат, оркестр играет монотонно, скрипки не различаются ни по тону, ни по стилю. Думаю, из-за этого многие так и не дослушали до Largo, первая половина которого сыграна и записана в музыкальном плане отлично. Во второй части Largo скрипки потеряли в голосе, но финал записан очень хорошо — экспрессивно и с настроением.
Из комплекта присутствует только первая пластинка. Оркестр звучит несколько тяжеловесно, но скрипка Менухина записана шикарно — трогательно, мягко и интонированно, именно за такой звук Менухина любят его поклонники. Инструмент Энеско звучит спокойно и приглушенно, учитель не мешает своему протеже.
Переиздание 1930х, две пластинки из разных комплектов — трескучий HMV и чистая Electrola. Уникальная по характеру версия концерта 1915 года — акустическая запись с камерным аккомпанементом, сохранившая в оригинале необычайно слитные созвучия и аккорды, построенные двумя прекрасными скрипками и квартетом. Повествование идет по нарастающей — задающее настроение vivace, необычайной красоты Largo и страстное, божественное Allegro.
На мой взгляд в джазе было два саксофониста, которые разговаривали с богом на равных — это Чарли Паркер и Джон Колтрейн. Представленные здесь записи Паркера сделаны в 1952 году, в этот период творчества практически во всех импровизациях Паркера ощущаешь пронзительную грусть — через два года он умрет в возрасте 34 лет. Пластинки Янга — замечательный LO-FI начала 1950х. После встряски, вызванной игрой Паркера, Янг действует успокаивающе, чему способствует характерный звук нижнего регистра его саксофона.
Американские довоенные пластинки с неплохим звуком. У Клинтона отлично записана группа саксофонов, оркестр хороший, но Bea Wain поет так себе, Эллингтон — мощная энергетика и идеально сыгранное и записанное соло на кларнете в середине, Элла живая и задорная, можно сравнить с предыдущей версией. Последние две пластинки — субтильные тенора, модные в 1920х годах, The Westernes — акустическая запись, наиболее внятная и цельная, но ее обаяние в цифровом виде почти полностью потеряно.
Примеры звучания советских пластинок на 78 оборотов, наиболее цельно и ясно звучит довоенное «Расставание» и «Мне бесконечно жаль», какие замечательные мелодии! Лос Панчос на 78 можно сравнить с изданием тех-же лет на 33 оборота — на 78 подрезан верх, но звучат они пластичней. Впечатляет филигранная игра и запись гитары в «Безумной любви».
Альбом — показательный пример записей Clef середины 1950х. Цельности звучания несколько не хватает, но на удачных треках вокал еще ясный и трепетный — «You Turned The Tables On Me» и «You Go To My Head» записаны чисто и звучат комфортно, во втором случае только рояль подвел.
Несмотря на всю свою мощь, орган уязвим к искажениям, вносимым звукозаписью даже в большей степени, чем его акустические братья меньшие — органное пиано плохо различимо, а форте отчаянно верещит всеми регистрами, чем регистр выше, тем отчаянней он верещит. На мой взгляд, достаточно комфортно орган звучит только на некоторых совсем старых пластинках, они-же, благодаря LO-FI звукозаписи тех лет, могут донести до слушателя возвышенное настроение, свойственное церковной музыке. Пластинки 1960х, представленные здесь не идеальны, почувствовать красоту записанных на них произведений можно, если при прослушивании в качестве усилителя использовать старый ламповый приемник.
