Техника Giorgini и Lucia в сравнении с Карузо не так хороша, однако они более открыты в своих чувствах, что с лихвой окупает их вокальные огрехи. Boronat пышет задором, особенно в контрасте с флегматичной, голубых кровей Альмой Глюк. Дидуру не хватает вдохновения.
Безупречная техника Карузо не позволяет придраться ни к одной его ноте спетой на итальянском, его тембр необычайно красив, подача деликатна и одновременно мощна. Добавить ко всему этому больше искренних эмоций и был бы абсолютный идеал.
Русская вокальная школа выгодно отличается от классического бельканто более искренними переживаниями и естественностью эмоций, который трогают до глубины души и порой вышибают слезу от избытка чувств.
Бесшабашный и жизнерадостный свинг от Джанго Рейнхардта и Стефана Граппели. Предвоенные годы — наиболее продуктивный период из творчества, когда их виртуозные соло стали предметом копирования и недостижимым идеалом многих музыкантов.
После революции лучшие оперные певцы покинули Россию, тем удивительней было встретить на Музтресте 1930го года запись великолепного во всех отношениях тенора Сергея Родамского. Жаль пластинка сильно поезжена, а Родамский, как выяснилось, был в СССР на гастролях.
Харизматичный, раскованный и от души импровизирующий Гилельс (чего не скажешь о его поздних записях), виртуозный Флиер, мистические прелюдии Рахманинова в исполнении Зака, романтическая Бекман-Щербина.
Заряженные винтажными ламповыми студиями пластинки, которые буквально притягивают внимание и погружают в необычную для современного уха гипнотическую атмосферу классической музыки.
Послевоенное переиздание записей 1938 года. Шеллак трофейный — трескучий, рояль сильно окрашен, технически запись на четверку при этом рахманиновское настроение передано великолепно, чувства и переживания натуральны. Сейчас так честно не запишут, хоть убьются там за своими пультами.
